•Содержание №6•

Слово редактора
Вересковый путь
Нашествие. Вудсток Российского масштаба
Рецензии
Ирина Ким. Пушкиниана. НЕромантичская История. 2005
Alex Northon. Руны в исполнении северного человека
Проза номера
U.X. Об авторе
U.X. Кафе "Ништяк"
Прежние номера
Читать №4
Читать №5

«Союз независимых криэйтеров» представляет новый эпический блокбастер:

«Кафе Ништякъ»

Примечание: все действующие лица, выявляются в ходе просмотра.
В лицензионной (авторской / непиратской) версии видеоряд
отсутствует, а саундтрек существует лишь в сознании героев.
Имена героев изменены из несуществующих морально–этических соображений.
Места, действия, а так же некоторая часть литературных и
музыкальных произведений, вымышлены.
(Что, впрочем, не мешает им оставаться объектами авторского права
(это же касается некоторых названий и философских учений.))
Аминь. И да прибудет с вами «Shwartz»

Желаем приятного просмотра!

Я был в темноте,
Где нет ничего живого,
Где есть, только то,
О чем не сказано ни слова.
Тот мир заселен
Негативными чувствами.
Собственный страх,
Как предсмертный стон,
Вгрызается в душу мне...


Я чувствую, как ненависть
Разъедает мой разум...
НЕ НАДО!!!
Собственная ненависть,
Настолько сильна,
Что заставляет ненавидеть себя
Собственная злоба,
Душу выпила до дна.
Уши не слышат,
Губы молчат.
Глаза, которых нет,
Ничего не видят.
Сердце, которое, сгорело дотла.
Со слепой яростью, все ненавидит.
Боль, пронзающая то, что осталось от тела.
Дым, выходит столбом из меня.
Все что было. Все сгорело.
Не исходит тепла, от этого огня...

«Дым».

1

Сегодня я все ненавижу.
Странно начинается день. Не правда ли? Еще вчера, посмотрев в зеркало, я мог бы смело утверждать, что я замечательный человек, которого окружают замечательные люди, а все мы живем в прекрасном мире.
«Вчера» – это наркомания. Наркоман отличается от приличных людей тем, что находится в искусственно культивированном собственным сознанием мире.
В ярком, прекрасном синтетическом мире: солнышко светит, везде весна, любовь. Все хорошо.No troubles! Нету безработицы. Нету лжи. Нет плохих президентов. Нет террористов. А Бен Ладен, поливает цветочки у себя в огороде в штате Техас. Нет ничего негативного. И нет наркоманов. РАЗВЕ ЭТО НЕ НАРКОМАНИЯ?

А сегодня...
«Сегодня» – это реальность. Именно поэтому и во имя этого я все ненавижу. Начиная с себя, естественно. Когда хочешь изменить, что-то вокруг себя, - измени себя.

Я, конечно, не говорю, что наркомания – это хорошо, НО РЕАЛЬНОСТЬ – ХУЖЕ!

Мне нравится меняться.
Завтра я опять буду всех любить. Послезавтра – любить еще сильнее. А на следующий день я стану ЦЕНТРОМ МИРОВОГО СПОКОЙСТВИЯ.

Но вот сегодня. Именно сегодня, мать вашу! Именно сегодня я все ненавижу.
Ненавидеть себя я начинаю с того, что даже не одеваю трусы, встав с кровати. Форточки открыты нараспашку. Зима.
Чистить зубы тоже не стоит. Кто бы стал чистить зубы человеку, которого ненавидит?

Если долго пытаться противиться собственным желаниям, делая то, что ты хочешь, только наоборот, то с удивлением обнаруживаешь, что это не так то просто, как показалось на первый взгляд.
Допустим, хочешь закурить сигарету, но не закуриваешь. Дальше нужно идти на кухню, ставить чайник. Но ты остаешься на месте. Затем, твой взгляд опускается на книгу, которую ты очень хочешь дочитать, но вместо этого берешь какой – нибудь «Словарь технических терминов», неизвестно как у тебя появившийся, и насильно запихиваешь в себя непонятные слова. Через минуту, понимаешь, что таким образом заставляешь себя прочитать эту книгу.
А если заставляешь, значит хочешь. А если хочешь, значит, не должен этого делать.
В итоге, отвергнув все идеи по поводу достойного проживания утра, лежишь голый на полу и смотришь в потолок.
А на потолке, появляются буквы.
А буквы, складываются в слова.
А из готового словосочетания, ты с ужасом понимаешь, что тебе нравится вот так вот валяться.
Так как, делать то, что ты хочешь, - нельзя, то резко подрываешься и нервно ходишь взад – вперед по квартире... Холодно... Хочется курить... Курить нельзя...
Так же как нельзя думать о том, что так можно бросить курить. Ты давно хочешь бросить курить. Получается, что бросать курение тоже нельзя.

Сломленный собственной теорией, закуриваешь сигарету, и идешь ставить чайник, по дороге закрывая форточки...

...Сигарета потушена. Чай готов. А начать новую жизнь не получилось.

А дальше!?
Толпы.
Именно толпы вопросительных знаков в твоей голове, вопиюще толкаются, сотрясая воздух голосом из мультика про пластилиновую ворону:
«А дальше!?»

Злой, вскакиваешь с табурета с криком: ЧТО ДАЛЬШЕ?!?!?!
Ищешь взглядом, какой – нибудь предмет, который не очень жалко. Предмет ИСКУПЛЕНИЯ ТВОЕЙ НЕНАВИСТИ. Этим предметом оказывается аудиокассета с записью когда-то любимой команды...

...Вслед за ней в форточку устремляется пачка сигарет (в ящике стола еще два блока, поэтому вслед за первой пачкой, вполне может отправиться еще несколько), китайский радиоприемник, ворох фотографий, сделанных вроде как «на память», (А на самом деле для того, чтобы занять свое место под солнцем (на снегу, на углу дома, на перекрестке, в спальном районе небольшого городка, на планете людей, которых, ты в этот момент ненавидишь)). Вслед за ними, стартует солонка, изображающая веселенькую желтенькую грушу, показавшаяся тебе чересчур мажорной, и трусы, которые ты собирался надеть.

Наблюдая, как трусы, подхваченные ветром, делают в воздухе «мертвую петлю», входят в «штопор», затем набирают высоту, опять снижаются и, в итоге, зацепляются, подобно раненому американскому парашютисту, во вьетнамских джунглях, за ветку впавшего в зимнюю спячку дерева. «Откуда в джунглях березы?» Задав себе этот вопрос, замечаешь, что из окон соседнего дома, в твою сторону направлено не менее десятка взглядов.
Люди с интересом наблюдают за странным человеком в окне, размахивающим руками и (как это нередко бывает с утра), напряженным членом.
Не обращая на этих людей внимания, ты продолжаешь выкидывать в форточку различные необходимые вещи, необходимость которых, сильно преувеличена. Телефонная книжка, старый CD плеер, ворох газет, отвертка, остатки вчерашней еды, фотокарточка со школьного выпускного, пачка «Беломорканала», пакетик «дури», энциклопедия похудания, сушитель для ботинок, пачка презервативов, зажигалка, смеситель и.т.д. (нужное подчеркнуть) – все отправляется за пределы твоего одно или двух комнатного мира.

Ты закрываешь штору, садишься на табурет и погружаешься в состояние, похожее на полуанабиоз.

Очнувшись, понимаешь, что надо чем-то заняться...

...Идешь на работу.

* * *

Мимо проезжают машины, освещая фарами, краешек дороги, по которому я иду. Некоторые из них умудряются попасть колесом в лужу. Поэтому мои брюки и куртка начинают принимать вид, близкий к плачевному. Поэтому я иду, и тихонько, можно сказать, безмолвно, матерюсь.
Чтобы не угодить под машину, приходится идти по щиколотку в этой «каше», которая нередко образуется в период зимней оттепели. Ногам сыро. Но что поделаешь, если с утра, вместо ботинок, одел кеды. Кеды быстрей одевать, и в кедах кажется, что лето, гораздо ближе, чем это есть на самом деле.
Ногам сыро, а я иду. От морозной свежести, в голове пусто, и мозг отдыхает. На самом деле, он не отдыхает. Он прикидывается. Вот пройду еще одну остановку, и голова начнет работать как надо.
Где-то в морозном воздухе, начался отсчет времени. Интересно, откуда ИМ известно, через какое количество времени, я дойду до следующей остановки?
Пытаюсь обмануть этот отсчет времени. Встаю, как вкопанный, закуриваю сигарету и жду. Жду, когда прекратится это нудное пиканье. Докурив сигарету, понимаю, что пикает не что иное, как плеер, нечаянно, поставленный на «паузу».
«Вот тебе и мозговая активность!» – произношу я и, издав короткий смешок, продолжаю идти.
Путешествие к вечерней мысли, - вот как я это называю.

...Чем дольше идешь, тем сильнее осознание того, что готов идти долго-долго, при этом вовсе не обязательно идти куда-то. Главное - просто идти. Идти, создавая своими шагами тот внутренний ритм, под который настолько замечательно размышляется, что мысли становятся кристально чистыми и прозрачными, подобными морозному воздуху.

Когда-то давно, я столкнулся с одной проблемой. Я также шел и размышлял. Мысли плавно перетекали одна в другую, третья из другой, а четвертая, периодически преграждала поток мыслеобразов.
Четвертая мысль была о том, что я не могу сосредоточиться на чем-то конкретном, и брожу кругами вокруг некоей идеи, некоей Истины. Не Великой Вселенской Всеобъемлющей Истины, а совершенно нормальной, лаконичной и важной.
Истина эта, регулярно закапывалась в темные глубины моего сознания и все мои попытки поймать ее «за хвост», оказывались тщетными.

Сначала я нервничал, а потом привык.

Проблема не разрешена до сих пор. Множество людей всю жизнь посвящают поискам Истины, некоторые даже утверждают, что уже близки к ее разгадке. На самом же деле, они возможно и рядом. Настолько рядом, как Луна по отношению к земле. Луна близка. Но если она приблизится к Земле, то ничего хорошего, как для Луны, так и для Земли не ожидается. Поэтому, пусть они вращаются.
«Проблема является проблемой, только в том случае, если она беспокоит. Если она не беспокоит, то она перестает быть проблемой». – Прозвучало у меня в голове, именно в тот момент, когда обратный отсчет дошел до нулевой отметки.
«Черт с ней, с Истиной, сама найдется».

В тот момент я понял, что существует два варианта. Первый: Истина найдется, если ее не искать. Второй – более радикальный: Для того чтобы ее найти, надо ее потерять...

Попытка потерять Истину.

-записал я в маленький блокнотик и задумался: а вдруг, я не только ничего не найду, а наоборот потеряю все, что по крупицам складывалось в мозаику образов, ощущений и букв, составляющих слова, понятные по отдельности, но ничем не связанные между собой.
Как потерять то чего еще не нашел? Чтобы потерять связку ключей, нужно положить их в дырявый карман. Правда знать, о том, что карман порван, настоятельно не рекомендуется...

Такое ощущение, что я остановился. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что ни разу не был в этой точке города.
Подрагивающая неоновая вывеска прямо над головой гласит:

Кафе «ДЕПРЕСНЯКЪ»
ВХОД ОГРАНИЧЕННО СВОБОДЕН.

Задумываюсь над тем, что же значит «ограниченно свободен» и как это связано с выражением «неограниченно несвободен». Решаю зайти. Жутковатого вида охранник, никак, между прочим, не ассоциирующийся внешним видом с типичными представителями его профессии, пристально смотрит на меня, качает головой и жестом приглашает войти. Я оказываюсь в небольшом, выкрашенным в черное предбаннике. Над дверью кислотно-зеленая вывеска:

«ЖУТКИЙ ДЕПРЕСНЯКЪ»

Открываю двери и попадаю в коридор, подсвеченный зелеными и фиолетовыми лампами. Громко играет музыка. “BURZUM” – понимаю я, и насторожено вступаю на коврик с надписью “BAAL CAME”.
Коридор необычайно длинный, а на стенах, через каждые пол – метра – надпись в рамке:

«ДАВИТЪ»...

Да вроде, не давит...: думаю я, просыпаюсь, понимаю, что ошибался и начинаю все ненавидеть.

Ненависть – это обратная сторона любви, ее «реверс», если сравнивать ее с монетой. Или, как изволил выразиться один мой знакомый: «спина».
Иногда, выражаясь словами из известной песни, когда «не везет мне в смерти», то в любви тоже не везет. Не везет настолько, что она показывает мне свой «backside».
Одно дело, когда «Backside» открывает объект любви. Совершенно другое, когда любовь, как абстрактное понятие показывает вам свою ЖОПУ.
Совершенно естественно, что в такие моменты, начинаешь находить себя в ненависти, таким образом, ты сам показываешь задницу внешним обстоятельствам. Можно придти к выводу, что ненависть более продуктивна. Но существует и другое мнение: «Жизнь, это полигон для демонстрации жоп, на котором встречаются субъекты и объекты противоположных мнений об отношениях с окружающим миром».
Однако, в пользу первого мнения склоняют различные исторические факты:
«Думаете, крестоносцы пытались разгромить Иерусалим из любви к христианским святыням? Чхать они на них хотели. Они это делали из любви к разгромам, что является, все-таки, появлением ненависти.
Адольф тоже любил немецкий народ, но обратной стороной этого, явилось страдание половины Европы.
А Великая Октябрьская Революция, «о которой так долго говорил Ильич»? Она свершилась именно потому, что Ленин ненавидел буржуа и зажравшихся дворян (что свидетельствует о симптомах ненависти Ленина к себе, ведь он тоже был из дворянского рода.) Сталин, проучившись в семинарии, так горячо полюбил религию, что разрушил большую часть церквей”.


Вообще-то, придерживаясь второй точки зрения, ненавидеть я тоже ненавижу (стою в центре поля, являясь жопоголовым подобием Брахмы.)
Конечно, подобное отношение к жизни приносит много горьких плодов, но раз уж сегодня с утра так повелось...

В принципе, не так уж много вещей вызывает у меня ненависть. Всего одна тысяча пятьсот восемьдесят семь. Перечислять не буду, - долго. Было время, когда эта цифра, переваливалась за шесть миллиардов (по количеству людей на Земле). Но это уже в прошлом. Сейчас я более всего не приемлю ложь и стадный инстинкт:
Представьте себе, как кто-то очень сильно напиздел, и повлек за собой целое стадо. В этой ситуации ненавистен не лжец – способность ко лжи, это основное качество, отличающее человека от животного, а стадо, потому, что заведомую ложь, обрядили в платье истины.

Ну вот. Опять это слово. “Истина”. Если я его произнесу еще хоть один раз, то уже никогда не смогу потерять.

Пожалуй, хватит об этом.

... Незадолго до того, как я попал в кафе “Депреснякъ”, я как раз, если вы не помните, размышлял над проблемой поиска ист......извините, правды.
Навело меня на эти размышление одно обстоятельство. Дело в том, что за несколько часов до этого, мне приснился сон. Обычный, такой стандартный сон шизофреника. Необычность этого сна состояла лишь в одной мелочи:
Как правило, спящий, принимает участие в событиях, разворачиваемых в сновидении. Так вот. В этом сне меня не было совсем. Я даже не был наблюдателем. Точнее, я был наблюдателем чужих наблюдений.
А снилось мне вот что:
Конец времен. Глобальное отупение. Люди абсолютно разучились думать. И у многих миллиардов людей, возникает некое гложущее чувство, вроде массовой паники. Ощущение внутренней пустоты. Только не той пустоты, которая есть вечность, а той, которая пустота и все тут. “Вакуум в головах и душах”.
И вот эти люди, мыслящие на уровне условных и безусловных рефлексов, начинают метаться и биться головами об стенку, в поисках избавления от этого чувства. Естественно, что у них ничего не получается.
Все вокруг этих людей было максимально автоматизировано, даже производство детей. Соответственно, назначение репродуктивных органов, было начисто забыто, и использовались они, только лишь в качестве органов, завершающих пищеварительный процесс.
И тут, появляется человек, способный решить главную на тот момент, проблему человечества.
....Заходите к нему в кабинет, выкладываете бабки и...

Дальше в духе Де Сада.

От ощущения никто не избавился. Все начали испытывать глобальное недоумение по поводу случившегося.

Только через несколько лет, люди поняли.

Всё поняли.

Этот сон явился мне, как более детальная прорисовка метафоры о лжеце и стаде. Лжец не виноват. Это точно.

2

Я не умею бесполезно думать о себе
И воплощать в жизнь сотни глупых слов.
Я не умею. Да и, в прочем, и не нужно мне,
По чьей то просьбе бестолковой выходить из снов,
Я закружился, завертелся, как волчок.
Достигнув кайфа и блаженства, вылетел в окно.
Глупые образы, картинки, ворвались в зрачок.
Тупые фразы, лицемерно зазвучали умно...
GO!!!

«Дым».

На работу я, кстати, так и не пошел. Я оделся, вышел из дома, дошел до остановки. Уже в автобусе я подумал о том, что не деланье того, что ты хочешь, конечно, прикольно. Но вот не деланье, того, что надо – это свято. Я вышел из автобуса на две остановки раньше, чем было надо, и присел на скамейке. Денек как раз был солнечный и теплый, даже не смотря на время года.

Через некоторое время, мне надоело сидеть на скамейке просто так. И я решил что-нибудь поделать.
«Разливное пиво, - штука классная»: произнес кто-то внутри меня. Я решил не возражать. Поднялся со скамейки и пошел в сторону ближайшего пивного ларька.
Я вернулся на скамейку с «полторашкой» пива и двумя хвостами камбалы. Депрессия на время скрылась, и я начинал чувствовать себя гораздо лучше, чем утром. Настроение было под стать погоде: солнце на фоне снежной пустыни – мертвой и холодной. К этому настроению, весьма кстати, пришелся диск, находящийся у меня в плеере. Мне всегда нравился спокойный и задумчивый пессимизм «Tricky».
Я сидел на скамейке и представлял себя усталым лучом света, присевшим ненадолго передохнуть. Под пиво с камбалой, фраза, прозвучавшая в наушниках, воспринималась абсолютно по-новому:

«Revolution just begun» «А ведь, действительно!»: пронеслось у меня в голове, подобно длинному, сокрушающему все на своем пути, поезду. Я оценил все несколько часов, прошедших, с момента пробуждения, и понял, что революция, действительно только началась, по крайней мере, в моем воспаленном сознании.

Я чувствовал, как дерзкие революционеры, прикладами разгоняют толпы ненужных и бессмысленных существ, притаившихся в глубинах моего разума.
Еще немного, и наступит тоталитарный режим. «Круто!»: усмехнулся я, и надолго уставился на свою руку, державшую пластиковый стаканчик. Я пытался понять, что с рукой не так, на этому пыталось помешать «Временное Правительство».
Усилием воли, я все-таки, разогнал чужеродные элементы и «врагов народа». И понял, что держу в руке два стаканчика. Два: один в другом. «Возможно, я кого-то жду»...

Долго ждать не пришлось. Скамейку напротив, заняла симпатичная девушка и закурила длинную тонкую сигарету, вроде тех, что называют «зубочистками». Я на мгновение почувствовал, что ей не совсем приятно находиться напротив «кренделя пьющего пиво в центре города, зимой, в одиннадцать утра». Ну и что?: подумал я, - Ведь я имею право, находиться здесь, нисколько не в меньшем объеме, чем она.
Мне определенно, понравились ее пушистые ресницы, ловившие блики, от солнечного света, в тот момент, когда она по-кошачьи прищурилась, подкуривая сигарету. Вообще, девушкам, не свойственно прищуриваться, во время прикуривания, но у нее это получалось столь элегантно и женственно, что невольно, вызвало у меня восхищение.

Мне пришла в голову идея слиться с пейзажем. Возможно, что незнакомка, каким-то непонятным образом, проникла ко мне в голову и продиктовала столь непонятное условие. Я достал из кармана небольшой потертый томик – «сборник рассказов неизвестных гениев». Больше всего в этом сборнике мне нравился коротенький рассказ «Автобус», повествующий о том, что некий человек, решил куда – то съездить. Причем направление, выбранное им, могло быть, как другим концом города, так и соседним государством.
Так, или иначе, его путь начинался с автобусной остановки. Войдя в нужный автобус, этот человек обомлел: на заднем сидении, сидел он, только такой, каким, он был лет десять назад. Не зная, как реагировать на подобное, человек вышел из автобуса... и понял, что приехал...
Все вокруг, было, таким, как десять лет назад, а сам он, постепенно растворился в воздухе.

Замкнутость действия данного произведения, меня поражала. Ведь, тот он, сидевший в автобусе, через десять лет, окажется в такой же ситуации. И это будет происходить постоянно, наслаиваясь на «предыдущий раз». Было непонятно одно: то ли человек растворяется в пространстве, то ли пространство, растворяется в сидящем в автобусе человеке. Каждый раз, перечитывая рассказ, я видел его иначе: повествование действительно наслаивалось на впечатление от предыдущего прочтения. Неизвестный автор, написавший это, действительно гений, раз умудрился создать такой эффект в столь маленьком рассказике, еле умещающемся в одну страницу.

Отпив пива и перелистнув страницу, я выключил плеер, и прислушался к звукам окружающего мира. Шум транспорта, как всегда создавал определенный фон, для пения, вернее чириканья воробьев, облюбовавших несколько деревьев. Они сидели так плотно, что создавалось впечатление того, что они о чем-то договариваются. Фраза: «Revolution Just Begun” пронзила, словно осколок снаряда, принеся в мое сознание образы обмотанных пулеметными лентами воробьев, нервно жующих мундштук папирос.
Я задался вопросом: “против кого они, собственно, собрались взбунтоваться”. И понял, что это абсолютно неважно на фоне прекрасного утра и их, воробьиного чириканья. Отголоски людских разговоров и лаянье собак, казались таким бессмысленным дополнением к их восторженным возгласам, что я мгновенно ощутил, на кого пал гнев воробьев.

Когда у меня закончилось пиво, я осторожно поднялся со скамейки и пошел за очередной порцией.
Вернувшись, я обнаружил, что на моей скамейке, расположилась целая стая весело чирикающих революционеров. Остальные скамейки были заняты мамашами с колясками, пенсионерами и прочими постоянными обитателями скамеек. По их обилию я понял, что близится полдень. Единственно возможным вариантом по поводу места моей дальнейшей дислокации, оказалась скамейка, на которой по-прежнему сидела очаровательная незнакомка. Сейчас, она читала книгу.
Я молча присел, вынул из кармана “сборник..” и налил себе пива. Поймав на себе взгляд девушки, я спокойно произнес: Видите ли, мою скамейку облюбовали воробьи и я не в силах позволить себе разогнать их.
Казалось, она была удовлетворена моей репликой и, посмотрев на меня своими бесконечно – зелеными глазами, погрузилась в чтение. Я сделал то же самое.

«...Только в одном окне горел свет. Это было окно именно той квартиры, в которую нужно было попасть Андрею. Он поежился от холода и в нерешительности остановился. Было уже довольно темно и на улице становилось опасно.
Быстрым движением, вытащив из кармана «кольт», и тут же положив его обратно, Андрей понял, что хватит разыгрывать из себя героя. Он заорал на всю улицу: Да не я их всех убил!....... Говорю же вам: не я!!!....... Все!!............ХВАТИТ!!!!
Андрей опять достал «кольт», приставил к виску, нажал...
- Черт! Заклинило! – выругался Андрей, и увидел маленькую девочку с огромным водолазом на поводке. В руке у девочки был тяжелый армейский пулемет. Было непонятно, как она вообще смогла его поднять.
Андрей подумал о том, что в появлении такой девочки нет ничего странного, просто та закономерность, о которой он размышлял по дороге сюда, в очередной раз, доказывала ему свое существование.
- Успокойся, чувак, – произнесла девочка, мило улыбнувшись. В ее голосе, звучала такая уверенность, что Андрей тут – же успокоился.
- Тебе, что не нравится здесь? – хихикнув, спросила она, ковыряясь в носу. Водолаз, тем временем, обнюхивал Андрею ноги. – А проснуться
ты не пробовал? ..Хотя, наверное, пробовал, иначе ты бы здесь не стоял. Правильно? Андрей, молча кивнул в ответ.
- А на окно на это ты не смотри. Там и без тебя все вот такие вот, – девочка покрутила пальцем у виска.
- Если хочешь куда нибудь добраться, то стой на месте, – посоветовала девочка и, дождавшись, когда водолаз щелкнет на прощание ластами, исчезла.
«Алиса в зазеркалье» – подумал Андрей.
- Никакая я не Алиса – раздался откуда-то обиженный голос девочки, - это ты – Алиса!
Андрей оглядел себя и увидел, что он, действительно - Алиса, причем, жующая гриб. Андрей ожидал, что сейчас он резко вырастет, или наоборот, станет меньше, но тут же догадался, что это за гриб...
Вдруг, откуда-то из тумана, из другой реальности, из другой Вселенной раздался го....»

- Интересно, а зачем вам два стаканчика?
Я так глубоко погрузился в книгу, что «возвращался» довольно долго. Секунды четыре.
Не зная, что ответить, я в растерянности пожал плечами. - Вы не против? – спросила незнакомка, взяла стаканчик и налив себе пива из моей полторашки, опять уставилась в книгу.
Меня поразила непринужденность, с которой она это все проделала. Я издал короткий смешок, подумав о том, что она постоянно пьет пиво из оказавшегося лишним, стаканчика, принадлежащего молодым людям, читающим на скамейке. Тут же, мысленно обозвав свою последнюю мысль дурацкой, я включил плеер, и положил книгу в карман пальто.

3

Не слышно ничьих голосов. Не видно манящих рук.
Все исчезает в море слов. Все затихает как сердца стук.
Нет ничего насовсем, нет ничего навсегда.
Все затихает в море проблем. Все утекает.....
...как будто вода.
Не заметна тревога и не заметна грусть.
Счастье пылится под чужими ногами.
Покрытое грязью, теряя свой вкус.
Все только «потом», все только «иногда»
Все смыл бурный поток...
...жизнь утекает, словно вода.

«UneXpected project»

Опять утро. Опять пробуждение. Тяжелое воскресное пробуждение.
Перед тем, как открыть глаза, я потихоньку вспоминаю события вчерашнего дня. По-моему, вчера случилось, что-то не очень хорошее. Что именно? Черт его знает. Я еще не настолько проснулся, чтобы задавать себе такие сложные вопросы.
Открывая глаза, понимаю, что отныне мне предстоит жить одному. Нет ее вещей. Нет части книг. Мои вещи разбросаны по полу. Сквозняк. Входная дверь нараспашку. Как-то тоскливо.
Хочу послушать музыку и обнаруживаю, что магнитофон разбит. Ну конечно. Она же прекрасно знает, что без музыки я вообще сойду с ума.
По-моему, это наглость. Изменить мне с моим лучшим другом и, уходя раскурочить магнитофон.
К черту!
Достаю из под кровати уже готовый косяк. Прикуриваю. «Надуваю баночку». Затягиваюсь.
-Нормальное утро - думаю я, - Ну и что, что я один. В этом куча плюсов. А грустно мне, потому что осень. Было бы лето, или весна – было бы абсолютно наплевать! – Затягиваюсь еще раз. – Да и так наплевать!
Мир, вокруг меня, становится ярче, звуки объемней. И кажется, что где-то в глубине души, зарождается «весенний вирус похуизма», которому глубоко безразлично то обстоятельство, что на дворе осень.
Со счастливой улыбкой, подымаюсь с кровати, радуясь утру, небу и солнцу. Быстро одевшись, и сунув в карман пару штакетин, выбегаю на улицу.
Да, осень. Да, ушла. Да по хуй!!! – готов закричать я. Еле себя сдержав, останавливаюсь на крыльце и думаю: куда бы пойти?
Вариантов – куча. Но ни один из них не подходит.
К тому моменту, я уже не думал о том, что ее уже нет рядом со мной. Я, наверное, забыл об этом. Вообще, такое ощущение, что произошедшее вчера – никоим образом меня не касается. Как будто, все произошло не на этой планете, или было увидено мной по телевизору.
Когда я вышел на встречу осеннему утру, я испытывал горечь и тоску, совсем по другой причине: мне казалось, что замирание (читай: умирание), природы, непосредственно относится и ко мне. Я тоже умирал, осыпая землю желтыми листьями. Я тоже трепеща замирал, в ожидании зимней спячки. Даже не стоило делать запасы на зиму, потому, что они не спасут от предчувствия надвигающейся зимы. Тем не менее, осенью, заметно активизируется творческая активность. От летнего затишья (летом все хорошо, так зачем же творить? Да и творить не хочется. Пива хочется, полежать на травке хочется, прогуляться по лесу хочется, а больше ничего и не надо). От летнего затишья, душа и сознание стремятся выбросить завалявшиеся с весны крохи. Оставить после себя что-то, прежде чем, в очередной раз, умереть. Осенью можно озлобленно строчить что-то, но по пять минут в день, а можно часами выводить карандашом на бумаге скелет, стоящий в чистом поле, держащий маску Человека в руках. А на заднем плане – гриб. Атомный. А потом, придумываешь для этого какое-нибудь позитивное название. «Грибник», например.
Эта вся «чернуха» оттого, что хочется выглядеть перед лицом зимы, настолько угрожающе, чтобы она испугалась. И больше не пришла. Никогда.

Но она все равно приходит. Долгая и тянущаяся, белая и завывающая. Не случайно во многих странах белый – цвет смерти.

Зимой, кафе «Депреснякъ», открывает свои филиалы, почти на каждом углу.
Примечательно, что в этот раз, я вернулся оттуда значительно раньше обычного. «Можно сказать, что даже кофе не попил» – думал я, сидя на вышеупомянутой скамейке, глядя в небеса, под музыку Боба Марли. Хотя я в этот день, даже и не думал о конопле, «переть» меня начало, так сильно, насколько это возможно вообще. Я даже на секунду предположил, что «переть» меня не НАЧАЛО, а скорее, ПРОДОЛЖИЛО.
Но какое-то движение справа, вернуло меня в реальность. Реальностью, оказалась хорошенькая девушка, правда, слегка чем-то расстроенная. Она громко захлопнула книгу, решительно отхлебнула пива и громко произнесла:
- Неужели, все разучились писать хорошие книги без постельных сцен? Почти во всех стоящих книгах, люди трахаются, как кролики.
Ее реплика, звучала, как вопрос. Я огляделся, чтобы убедиться в том, что кроме меня, отвечать некому:
- Харуки Мураками.
- Что? – переспросила девушка.
- Он написал в одном из своих произведений, что писатели не должны заставлять своих героев делать то, что люди делают и так. А именно: умирать и заниматься сексом. А через восемнадцать лет, другая его книга, как минимум на десять процентов состоящая из постельных сцен, была названа, лучшим его произведением. Где справедливость?
- Я поняла, - кивнула она, - спрос рождает предложение
Она посмотрела мне прямо в глаза и подвинулась поближе. На ее лице промелькнула улыбка – похлеще джокондовской, искрящаяся летом, солнечным светом и безмятежностью.
Я поинтересовался, почему мы пьем вместе пиво, несмотря на то, что незнакомы.
- Мы пьем пиво, потому что нам хорошо вместе, – доходчиво и просто ответила она улыбнувшись, на сей раз по-другому – левым уголком рта, отчего ее глаза как-то мечтательно блеснули.
Если бы я сам не был немного ненормальным, то, услышав подобную фразу, подумал бы, что ненормальная она. Но ненормальны не люди, ненормальны обстоятельства и действия, происходящие, вокруг них.
- А ведь действительно хорошо, – согласился я, попробовав также мечтательно улыбнуться.

4

Мое присутствие здесь, никак не отмечено.
Меня как будто нет на этой планете.
Между мной и вселенной огромная трещина,
Если я умру, никто не заметит.
Черно – белые снимки, как фантомные боли
Прикасаются к нервам, не трогая мозга.
Я устал ощущать себя в этой роли.
Надоело быть призраком – недоноском.
Пустые глаза в объятиях бога,
Как пустые витрины – скупы и молчаливы.
Эйфория страданья, как это не много!
Что-то вроде улыбки, рот до ушей кривит..

«Дым».

Той осенью мне так и не удалось пройти мимо кафе «Депреснякъ». Оно проникло даже ко мне в дом. Музыка: «Burzum», «Ice Ages», «Dark Funeral» и «Satyricon». Пара кафешников постоянно тусовались у меня дома. Остальные заходили на часок, на два, на сутки. Ни о каких занятиях не могло быть и речи. Ни о работе, ни о чем.
Пустота пожрала все внутри. Лень и апатия, закрались в мое сознание, руководя оттуда, моими мыслями.
Теперь, я по-новому смотрел на ее уход. Она ушла, освободив место, для очередного филиала «кафе...».
Пьянка, регулярные вылазки в город, еще раз пьянка, - с утра, в обед, вечером, ночью. Еда – суета. Просто тупо набиваешь, чем попало свой желудок. «Депреснякъ» начинает засасывать тебя, глотать, вместе с потрохами.
- Бля! – орешь ты, понимая, что дальше так нельзя. Тусовщики уходят, а ты остаешься. Остаешься в «кафе..» один – разбитый, с похмелья, полностью оглушенный так внезапно свалившейся на тебя реальностью. Спишь, куришь, пьешь чай, спишь. Больше ничего не получается. Пробуя чем-либо заняться, понимаешь, что все это бесполезно, бессмысленно, глупо. Проходит какое-то время, и ты привыкаешь. Ты уже даже опять способен к нормальной жизни. Но ты знаешь, что кафе «Депреснякъ», не покидает тебя. Оно внутри. Оно может выплеснуться в любой момент. Рано или поздно, оно все равно развесит свои боевые флаги.
Так и происходит. Приходя домой, ты снова видишь эту до боли знакомую вывеску.
Опять началось....
Ты выбираешься, постепенно, аккуратно делаешь каждый шаг, словно идешь по скользкой крутой лестнице. Одно неосторожное движение, - и ты опять там, где нельзя смеяться...

- Так тебе не дает покоя проблема поиска истины? – переспросила меня незнакомка, после того, как я за полчаса, успел рассказать историю большей части моей жизни. Да, мне давно было необходимо с кем нибудь пообщаться.
- Ну да, – кивнув, отвечаю я. У меня в голове начинает играть заглавная тема «X – Files» и надпись «Truth is out there», черным бланком, на секунду заслоняет мне глаза.
Она встает со скамейки. С ее лица исчезают все черты, отвечающие за эмоции. Она решительно говорит мне: «пойдем» и протягивает мне свою руку.
- Пойдем, – повторяю я.
И мы, размеренным шагом отправляемся куда – то. Мы идем через весь город – остановка за остановкой.
Молча.

Дальше все становится каким-то нереальным. Ее целеустремленный взгляд, румяные от мороза щеки, приоткрытые губы, начинают сводить меня с ума. Я пытаюсь сказать ей об этом, но она лишь произносит в ответ: «Знаю. Потом».
Она держит меня за руку и, словно, тащит куда-то. Я чувствую себя маленьким ребенком, идущим с мамой. Мгновение, и я понимаю, что я действительно ребенок.
Мои мысли, становятся до боли простыми и понятными. ОТПАДАЮТ НЕНУЖНЫЕ СЛОВА, ЛИШНИЕ ТЕРМИНЫ. ВСЕ ВЕЩИ ОБРЕТАЮТ СУТЬ. ВСЕ ПОНЯТИЯ ЧЕТКО РАЗГРАНИЧИВАЮТСЯ. Меня подхватывает водоворот мыслей, абстрактных образов. Единственной привязкой к реальности, оказывается ЕЕ рука, протянутая, откуда-то из странного огромного и непонятного мира.
Я вспоминаю, как я думал, будучи, грудным младенцем. Единственная мысль, всеобъемлющая и огромная как жизнь: «АААААААААААА-ААААА...». Этим можно сказать все, и этим все и так сказано. Я вернулся к корням собственного знания о мире. Я вернулся к истокам. Я ЖИВ!!! Я ПОЛОН ИСТИНЫ!!!
«ААААААА-ААААА...»: думаю я. Затем перевожу и спрашиваю у незнакомки:
Это и есть истина?
Нет, это только маленькая ее часть.
Я смотрю на нее и понимаю, что Истина – это ОНА!!! Что она – это высший разум. Я готов рухнуть на колени, готов бухнуться головой о снег, готов петь какие угодно песни, лишь бы это не прекратилось.

«ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ, ЭТО НЕНАВИСТЬ КО ЛЖИ!!!»: - готов кричать я. Я ненавижу ложь, следовательно, я люблю правду. ОНА – полностью состоит из правды. ОНА соткана из миллионов волокон Истины. Она – совершенство. Она – идеал. Как я такой ничтожный, слепой и безумный, могу находиться рядом с ней?
Происходящее, не укладывается в моей голове, в частности это относится к происходящему внутри меня. Я говорю ей, что я в панике.
Она, вроде, смеется, успокаивает меня. Объясняет, что никакой паники нет, есть только Правда, Солнце и «Где –то». Я не понимаю, что такое «Где – то», но я очень хочу туда попасть. «Подожди, скоро»: говорит она. Начинается пурга – сильная, мокрая.
А мы идем. Я знаю, что пурги нет, а есть только «Где – то». Поэтому мы идем.

Все похоже на дико шизовый фильм: Покадровое восприятие реальности; Камера, бешено вращается, так, что ничего не разглядеть; Каждый кадр, то темнее, то светлее, чем предыдущий; Превосходный монтаж. Саундтрек: компиляция старого доброго английского панка, брейкбита, похлеще, чем «Atari teenage riot» и Goa – электроники.

...Вокруг темно. Черный бланк – понимаю я. Оборачиваюсь (смена кадра, повышение яркости). Вижу старый дом, с печной трубой на крыше. Таинственная музыка проступает сквозь тишину.
Закуриваю сигарету. Понимаю, что это не фильм. Пурга кончилась. Никого рядом. Куда исчезла незнакомка – непонятно. Я не знаю где я. Я не помню, как здесь оказался. Везде, покуда хватает зрения: только белая снежная пустыня. Не видно даже кромки леса. Нет гор. Просто белая равнина повсюду.
Во дворе дома – две ели, словно стражники стоят, по бокам от крыльца.

«Вокруг только небо и земля
Вокруг только сон обо всем,
Вспоминаю я слова из одной песни:
Никто не кричит в голове у меня
И для себя я – только сон».

Я не хочу, чтобы все оказалось сном. Я помню, что я здесь в поисках Истины.
Вхожу в дом. Половица у входа скрипит, настолько резко перекрывая тишину, что я готов оглохнуть, лишь бы только не слышать этого. В доме темно. Выключателя на стене нет. По стенам развешены свечи. Их надо только зажечь. Зажигаю свечи, заодно, осматривая коридор. По бокам – двери. Все заперты. В конце коридора – арка. За ней, судя по всему, – большая гостиная. Так оно и есть. По полу разбросаны какие – то вещи. Свечей на стенах нет. Натыкаюсь на кресло. Сажусь в него.
Жду. Чего – непонятно. Реальность раздавила сама себя.

Где – то под потолком, громко тикают большие часы. Темно. Потолка не видно. Часов тоже. Пытаюсь посветить зажигалкой. Без двух полночь.
Тик – так. Тик- так.
А в голове – ничего.
Конечно, не совсем, чтобы ничего. Что-то же там, все-таки есть. Но ощущение такое, как будто бы ничего там нет.
Вдруг, где-то сзади, раздался шум, во сто крат больший, чем скрип половицы, при входе. Заиграла непонятная музыка: шизофренический Free jazz, исполняемый старыми обкуренными придурками. В комнате зажегся свет. Раздалось фырканье, вокруг заморгали огоньки, похожие на гирлянды.
- Уфф, - пробормотало что-то позади меня, затем прошлось от одной стены, до другой, громко скрипя при этом половицами.
Через несколько секунд пыхтения и кряхтения (что-то явно пыталось отдышаться), сзади, раздался характерный смех, еще через минуту какое-то позвякивание, тоненькие голоски и, наконец, громкий крик: «С Новым Годом !!!»
Я четко помнил, что Новый Год уже был, причем, месяца полтора назад.
Сзади раздалось яростное топанье, еще один короткий смешок, затем, уже изрядно надоевший, скрип половиц. Скрипели они, в мою сторону...

Вдруг, слева вынырнула голова с седой бородой, за ней, массивное туловище в синей шубе, отороченной белым мехом.
- Ну чё? – сказал старик, - Давай знакомиться. Я – Дед Мороз.
Глаза его были немного припухшими и странно блестели. Он был действительно похож на Деда Мороза, а при его появлении, в комнате значительно похолодало.
- Можешь не представляться, - сказал он, - Итак знаю кто ты. Зачем пришел?
Говорил он зычным голосом, и с серьезной миной на лице. Но помолчав несколько секунд, он рассмеялся. Смеялся он долго – минут пять. И, судя по всему – над Всем.
Я решил ответить, зачем я пришел, но он жестом показал, что отвечать не надо. Потом, он смеялся еще минуты три, - истерично и с идиотскими нотками. Потом подошел к огромному шкафу . Вернулся он со словами: «Черт побери этих эльфов! Опять пол-мешка стырили. И это несмотря на то, что каждый Новый Год, пою их халявным шампанским!» затем, он протянул мне огромный косяк, и добавил: «А Новый Год здесь – каждый день».
Потом Дед достал из-под стола старинный кальян и покрошил туда немного. Помолчим, - говорит Дед, подкуривая кальян.
Я тоже подкуриваю. Наступает тишина. Слышно лишь шипение угольков. У травы – очень терпкий вкус.
- Зимняя, - заговорщицким шепотом, свойственным всем травокурам, объясняет Дед Мороз, - эльфы после первого снега собирают.
Мое тело, тем временем, начинает вдавливать в кресло, а голову, наоборот, словно воздушный шарик, тянет кверху.
- Хорошая трава, - с трудом говорю я.
Мороз, прищурившись, кивает головой и, вдыхая дым, спрашивает:
- Скажи, почему сегодня утром, ты решил не делать того, что ты хочешь? Только учти: от твоего ответа, будет зависеть, откроется тебе Истина или нет.
Я вспомнил фразу – девиз сегодняшнего дня: «Revolution just begun», и ответил:
- Я решил устроить революцию внутри себя.
Потом я долго пытался понять, по выражению лица Деда, принял ли он мой ответ.
Дед долго пыхтел над кальяном, затем опять жутко громко рассмеялся:
- Похоже, что у тебя получилось только маленькое вооруженное восстание. Но, тем не менее, тебя можно наградить за него медалью!
Он покопался в своем мешке. После чего протянул мне что-то желтое и блестящее.
Медаль оказалась шоколадной. Я поблагодарил Деда и положил ее в карман.
- Хочешь посмотреть на оленей? – весело спросил Дед, - На волшебных оленей.
Я не протестовал. Он попросил меня следовать за ним. Мы подошли к печке.
- Ныряй.
- А двери? – поинтересовался я.
- Да на хрена нужны эти двери! – утвердительно протянул Мороз и опять рассмеялся.
Я нырнул в печь – что-то подхватило меня и понесло вверх. Через несколько мгновений я сидел на краю печной трубы, пытаясь отряхнуться от копоти и докурить косой. Еще через несколько секунд, из трубы показался Дед (Как он пролез в трубу со внушительных размеров кальяном – было непонятно.)
- А где олени? – спросил я.
- А ты действительно хочешь их видеть? – как-то зловеще проговорил он. – Ты их и не увидишь, пока ДЕЙСТВИТЕЛЬНО этого не захочешь. Давай! Напрягись! Захоти!
Я захотел увидеть оленей так, как никогда ничего не хотел. Олени не показались. Тогда я вспомнил свое утреннее поведение и произнес:
- Мне твои олени так же по хрену, как тебе мои двери!
Тут же я увидел, что крыша буквально усеяна оленями: они ели ягель, растущий под их ногами, и как-то странно похрюкивали.
- Разве олени хрюкают?
- Они даже разговаривают! – засмеялся Дед.
Меня к тому времени уже окончательно накрыло, поэтому я рассмеялся вместе с ним, похрюкивая при этом, похлеще оленей. Пытаясь перебороть смех, Дед произнес: “Молодец, увидел”, и протянул мне еще одну медаль.
Досмеявшись, он как-то странно помрачнел и начал говорить:
- Много много лет назад, на Земле появились люди. Потом появился я. А потом, начало появляться человеческое общество. Пока общество не появилось – все было хорошо. Каждый был занят своим делом, натуральный обмен, и все такое. Затем, натуральный обмен превратился в торговлю, а с торговлей, появилось общество. Цивилизация, так сказать.
Как всегда, объявился придурок, нахапавший себе солидного имущества, и сказал: “Я самый богатый, значит я – самый главный”. Люди, которые до этого, делали, что хотели, сказали: "То есть как это?”, и восстали. А тот распорядился своим имуществом, чтобы подавить восстание, военными силами из соседнего племени. И подавил, сука. И не все люди, могли теперь делать то, что они хотят. А вскоре, они вообще перестали, что-либо хотеть, а начали делать – тупо и беспрекословно.
Понимаешь, - произнес он с задумчивым видом, - они вообще перестали, что-либо хотеть. Даже правители, делали исключительно то, что должны. Сам понимаешь – тупое стадо. Ну как я мог – Дед Мороз – добрый и хороший, допустить, чтобы все так оставалось? В случае с тупым стадом, человечество перестало бы быть нужным, а вспять время переворачивать я не умею. Вот я и решил хотеть за людей. Поначалу, все было просто – я захотел, а человек, думающий, что ОН хочет, берет и, например, вместо того, чтобы топтаться по полю за буйволом, отправляется в дальние странствия, чтобы узнать о мире больше. Или становится художником. Или, еще что-нибудь, в этом духе.
Дальше, стало сложней. Без меня люди вообще перестали что-либо хотеть.
Представь себе, что проснувшись, я начинаю хотеть за всех поголовно - пописать. Чтобы у людей не разорвались мочевые пузыри. Это еще хорошо, что существуют часовые пояса, правда, вставать, приходится каждый час.
Только дети хотят самостоятельно. Вот поэтому то я им и дарю подарки в Новый Год. Ну еще такие люди, как ты. Но они редкость, - Дед Мороз тяжело вздохнул, - Эх, как хотелось бы, чтобы люди сами что-то захотели. Тогда и мне поспокойней, жилось бы.
Глаза Деда погрустнели, и он промычал отрывок из какой-то песенки.
- Стыдно мне, - промолвил он через некоторое время, - ведь сколько плохого, сделал я через людей, а все потому, что я только даю импульс, а человек, сам решает, что он хочет сделать. Другими словами, сам знаешь, насколько сложно понять, что ты хочешь на самом деле. Стыдно. Вот тебе и Истина. А ты ведь, один из немногих людей на Земле, кто это знает. И один из немногих, кто волен сам управлять своими желаниями – Человек Импульса, который сам, посылает в собственный мозг нужный импульс.
Дед Мороз смотрел на меня с надеждой. Но как я мог ему помочь? Как я мог воспользоваться Истиной, которую он мне предоставил? Этой сухой Истиной – простой, прямолинейной и пугающей.
- Никак, – словно прочитав мои мысли, произнес Дед, - а ведь ты, несколько дней назад сам понял, как обрести ее настоящую. Напряги мозги, вспомни.
И я вспомнил. Открыл блокнотик и, молча показал Деду надпись:

«Попытка потерять Истину».

- Иди, теряй, - махнул он рукой на прощание, - Только медаль не забудь съесть.

5

Найди свое,
Найди свое,
Найди свое
Измерение «О!».

Тимыч.

Как-то, с одним моим товарищем, мы обнаружили, что существует некое пространство, крайне отличающееся от ранее известных. Найдено оно было, по чистой случайности: просто нужно было в нужное время и в нужном месте произнести: «О»! Конечно, следовало соблюдать правильную интонацию, и находиться в правильном состоянии.
Названо это пространство было: Измерение «О!».
Характеризуется данное измерение тем, что в нем не существует ни вещей, ни их сути, поскольку единственно точное определение всего, находящегося там – это «О!».
Оно не двух, не трех, и не одномерное. Там вовсю властвует принцип многомерности: во скольких измерениях предмет хочет существовать, во стольких он и существует.
Обитают в этом пространстве О-существа, и те, кто попал в это измерение из других миров, – как правило, это О-реалисты, существа, исповедующие О-реализм (мировоззренческая позиция, сторонники которой считают, что кроме «О!», ничего не существует, да и существовать не может). Существуют также и О-скептики, считающие, что Измерение «О!» – не есть другая реальность. Измерение «О!», для них является той же реальностью, к которой привыкли все, но модифицированная под идиотов. В принципе, с точки зрения О-реализма, О-скептики – и есть идиоты.
Мы с моим товарищем попадали туда крайне редко, да и то на пять минут, да и то по ошибке.
Тем не менее, факт существования данного измерения – доказан.
Почему «О!»? Да потому что «О», есть символ замкнутости и взаимосвязи всего сущего. Ведь, если все замкнуто и взаимосвязано, то зачем вещам существовать отдельно от своей сути?
Восклицательный знак, сам по себе – символ радости, но вместе с «О», он указывает на то, что «О!» – это нечто возвышенное и радостное. Проблема лишь в том, что в измерении «О!», восклицательный знак, сам выглядит, как «О», но не будем их ставить вместе, поскольку «ОО», в Великом Русском языке, является символом туалета. А туалет никак не связан с данной реальностью.

...Съев медаль, я оказался в мире, весьма похожем на вышеупомянутое пространство. Пространство, в котором, прежде всего, нет реальности.
Я догадался, что нахожусь в «где-то». Действительно «где-то» - иначе не назовешь. Разве что - Измерение «О!».
Все было усеяно переливающимися «О», россыпью расположившимися повсюду. Нет ни низа, ни верха, ни сторон.
Я не знал, что нужно делать, и как себя вести здесь, но догадывался, что это единственное место, где можно, что-либо потерять по-настоящему. Превратить любую вещь, любое воспоминание, любую Истину в сверкающее «О».
Но как это сделать? Неизвестно.
Думая о том, что ответ придет сам по себе, я решил подождать.
Сам я выглядел, как «О», но в отличие от остальных здешних обитателей, не особенно переливающееся, что и не удивительно, если принять во внимание тот факт, что «сами мы не местные».
- ОООООООО! – громыхнуло, что-то над (?) головой. По интонации было понятно, что меня призывают к действию, как будто кто-то двинул меня локтем, сказав: «Думай!».
- О чем? О ком?! – закричал я.
- пО барабану! – окнули мне в ответ.
Я начал думать о том, в действительности ли все это происходит, или нет. В тот же момент, предо мной появилась окружность, сверкающая ослепительно белым светом. Она угрожающе сверкнула несколько раз и замерла в ожидании.
- пОнял! – испуганно заорал я.
Цвет окружности, тут же поменялся на приятно-зеленый, и она исчезла, повторив:
- Думай!
Я подумал про Деда Мороза. В то же мгновение сбоку от меня пронеслось на устрашающей скорости синее, в тон шубы Деда, «О», с белой меховой оторочкой.
- Еще! – завопил окружающий мир.
Почему-то я подумал, что мне надо перечислить все предметы, характеризующие то пространство, в котором я находился большую часть времени, на протяжении всей своей жизни. В общем, выкинуть из головы «реальность». Перечислять я начал по алфавиту:
- Абстракционизм, авангард, АКМ, Акапулько, «Астра», Айс-Ти, Апокалипсис, Армагеддон, - выкрикивал я первые попавшиеся на ум слова.
Естественно, что в этом пространстве, все слова, произносимые мной, звучали как «О!».
Когда я добрался до этой заветной буквы, то все вокруг, казалось, начало причмокивать, с наслаждением поглощая все, что я представлял.
- Обсерватория, Облом, Организм, Облака, Оргазм, Оглянись, Омар, Огонь...
Измерение хохотало, кружилось и вертелось, подхватывало меня в свой водоворот, уносило куда-то вверх (?), затем отпускало и я мягко приземлялся (?), на то место на котором находился до этого.
- ...Окно, Онтология, Ом, Оглобля, Огород...
- Остановись! – хохоча, прикрикнуло на меня пролетающее мимо «О».
Я в растерянности остановился, не зная, что делать дальше. Захотелось курить. Я быстро поглотил образовавшуюся передо мной небольшую окружность, которая, как я понял, являлась ОтОбражением сигареты, да и самого понятия «курить», в этом мире. Мне это понравилось. Я быстро поглотил, таким образом, курицу, запеченную в духовке (правда, вместе с курятником, яйцами, перьевыми подушками, духовкой, электричеством, и полями черного перца, заботливо согреваемыми, лучами индийского солнца). Я мог продолжать поглощать до бесконечности, пока мне властно не приказали:
- ОстанОвись!
Я остановился, выплюнув тарелку горячих пельменей (после дедушкиной травки, дико хотелось жрать).
Затем, я вспомнил, что пришел сюда не за этим, и почему-то подумал о маленькой девочке из «Сборника..».
Она не замедлила появиться (маленькое «О», в окружении двух больших – водолаза и пулемета.)
- Опять ты, - вздохнула она, - Че надо тО?
Я невразумительно поокал в ответ.
- пОнятнО, - сказала она. Я представил ее себе в другой реальности, где она, при подобной реплике, непременно, ковырялась бы в носу.
- Так че тОпчешься, тО на месте? ИДИ! – и она властно сверкнула, показав мне образовавшийся по бокам от меня коридор, из миллиардов местных существ, причем, настолько похожих на иллюминаторы, что я представил себя в самолете.

Самолет резко затормозил, и я полетел вперед.

Летел я на предельной скорости, чувствуя, как оставляю за собой шлейф всего, что накопилось в моем сознании за годы, прожитые до этого момента.
Я ощущал себя приблизительно так же, как в тот момент, когда шел с Незнакомкой по улице. Я ощущал везде присутствие Истины, и вместе с этим, полное ее Отсутствие. Я вспомнил, что грудные младенцы, кричат вовсе не: «ААААААААААААААААААААА!», а совсем наоборот: «ООООООООООООООООО!», просто их никто не понимает. Я осознал, что все на свете, не имеет никакого смысла, если ты пытаешься постигнуть значение этого понятия «смысл». Что все на свете, лишь дешевая подделка, того, что оно пытается показать, по сравнению с тем, чем оно должно быть. Я наконец-то разгадал загадку, поведанную мне автором рассказа «Автобус» – ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НЕ ПРОСТО ИСЧЕЗ, ОН ПЕРЕШЕЛ В О-ОБРАЗНОЕ СОСТОЯНИЕ. ОН УШЕЛ В «ГДЕ-ТО»!

Пока я летел, я избавился не только от Истины, поведанной мне Дедом Морозом, но и от всех Истин, когда-либо существовавших в мире. Я избавился от всего, что когда-либо в будущем станут называть Истиной. Я обрел полное и абсолютное ощущение свободы. И я понял, что «ГДЕ-ТО» – ЭТО «ВЕЗДЕ»!!!.

Наконец, пропустив, сквозь свое сознание абсолютно все, и не оставив себе ничего, я остановился перед огненно красным «О», свернувшимся в точку, словно диафрагма фотоаппарата, в том месте, где полагалось быть моей шее....

......черный экран.....

.....- По-моему, ты одет не по погоде. И вообще, секунду назад тебя здесь не было, - хитро прищурившись, сказала незнакомка, сидевшая на скамейке (хотя называть ее незнакомкой, после всего случившегося, по крайней мере – глупо).
- Присаживайся. И сними, наконец, это дурацкое пальто. Тебе же в нем жарко!
Я и сам прекрасно осознавал, что секунду назад, я был в пасти самого главного «О», в соответствующем измерении. И что-то подсказывало мне, что необходимо посмотреть по сторонам: девушка так же сидела на скамейке, которая была расположена, точно так же, как и ранее, так же резвились собаки, так же чирикали воробьи. Только солнце светило гораздо ярче и гораздо жарче. А на улице вовсю, царило лето.
Я онемел. Я никак не мог понять, каким образом, я умудрился отсутствовать как минимум четыре месяца. А вот она, скорее всего, знала.
Она выглядела точно так же, как и зимой. Только волосы стали чуточку длиннее, да и летний загар, был ей весьма к лицу. Ну и, конечно, одета она была значительно легче: в короткую маечку с надписью, гласившей о начале революции, при виде которой я нисколько не удивился, и длинную юбку.
Я присел, сняв пальто и свитер.
После не очень долгого разговора, она встала со скамейки и протянула мне руку, совсем, как в тот раз. Только слово «пойдем», она произнесла тихим нежным шепотом, окаймленным лучезарной улыбкой.

Над дверью ее дома, красовалась, сияющая всеми цветами радуги надпись:

Кафе «Ништякъ».
ВХОД.
!!!!!!!ВЫХОДА НЕТ!!!!!!!

U.X. 2004. «Кафе Депреснякъ».


Hosted by uCoz